— Верю! — машинально согласился я. А потом сладко зевнул, совершенно для себя неожиданно.

— Что, ты уже готов полюбезничать с подушкой? — понимающе улыбнулся Кофа. — Хорошее дело. Завтра у тебя трудный день.

— Не день, а только вечер, хвала Магистрам! Все это веселье должно начаться незадолго до заката… Тем не менее я действительно только что понял, что моя подушка — это нечто! Пожалуй, и правда, пойду ее потискаю. Спасибо вам, Кофа. Вы меня просто на ноги поставили.

— Скорее наоборот: окончательно свалил с ног. Но ведь это именно то, что тебе требовалось?

— Ага! — снова зевнул я, поднимаясь с места. — Если с утра поднимется крик по поводу исчезновения служебного амобилера, имейте в виду, что его угнал я. Мой собственный угроблен по милости злодея Лонли-Локли, а лавки сейчас закрыты. Хорошей вам ночи, Кофа.

— И тебе того же, — напутствовал меня наш Мастер Слышащий.

Я здорово надеялся, что его пожелание исполнится.

На мое счастье, так оно и вышло: стоило мне оказаться в уютной спальне Теххи, где тихонько посапывала она сама, и заползти под теплое одеяло, я заснул как убитый, а мои сновидения вполне могли сойти за документальный фильм о райских кущах. Поэтому я дрых чуть ли не до самого обеда — когда еще в следующий раз такую благодать покажут?..

Пробуждение тоже получилось приятное: у Теххи хватило великодушия оставить маленькую жаровню, на которой грелся кувшин с камрой, в изголовье постели. Ее самой нигде не было видно. Небось поглощала свежий выпуск «Суеты Ехо» за стойкой своего бара. Я немедленно послал ей зов, чтобы сказать спасибо.

«Пустяки, милый. Я просто пытаюсь привыкнуть к новой для себя роли царской наложницы!» — фыркнула Теххи.

«Поднимешься наверх?» — спросил я.

«Увы, у меня посетители, а моя помощница где-то шляется. Я сама виновата: разрешила ей явиться попозже. Так что приходи в себя и спускайся сюда сам».

«Как скажете, леди!» — вздохнул я.

И отправился в направлении себя. Неспешно, шаг за шагом. Примерно через полчаса достиг цели и лениво побрел в ванную комнату, где последовательно окунулся в каждый из восьми бассейнов для омовения. Облачился в черно-золотую Мантию Смерти и отправился вниз, в ту часть дома, где располагался трактир «Армстронг и Элла».

В питейном заведении действительно сидели несколько человек, чьи помятые лица, мягко говоря, не являлись носителями интересующей меня информации. Зато на высоком табурете возле стойки обнаружился мой старый приятель Андэ Пу, которому я так до сих пор и не подарил вожделенный билет до Ташера. К моему величайшему изумлению, он пил камру. Насколько я успел его изучить, обычно парень отдает предпочтение куда более крепким напиткам — в любое время суток!

Теххи встретила меня самой чудесной из своих улыбок. Впрочем, насколько мне известно, противные улыбки — не ее амплуа.

— Дырку в небе над моим престолом! — вздохнул я. — Здесь так хорошо, а я почему-то должен куда-то уезжать, заниматься всякими внешнеполитическими глупостями…

Андэ Пу возмущенно подскочил на своем табурете и развернулся ко мне:

— Макс, вы не впиливаете! Быть царем — это же круто! Все вокруг могут откусить! Я бы на вашем месте…

— Да, ты на моем месте — это было бы восхитительно! Я бы много отдал, чтобы полюбоваться на результат. Желательно, в замочную скважину, — ухмыльнулся я. — Что с тобой сегодня творится, дружище? Что-то ты подозрительно трезвый и нарядный… Хочешь, скажу, почему? Ты собрался на коронацию, чует мое сердце!

— Сэр Рогро Жииль, хвала Магистрам, впиливает, что при этом событии должен присутствовать именно я, а не какой-нибудь холеный выскочка из отдела «Светской хроники», — важно сообщил Андэ. — Потому что…

— Потому что на такие мероприятия вашего брата журналиста не пускают вовсе, — перебил его я. — Ну а у тебя есть какой-никакой шанс проникнуть туда в качестве моего друга. Правильно?.. Можешь не отвечать, сам знаю, что правильно. Быть моим другом — редкая и полезная профессия.

— Вы не впиливаете, Макс, — печально возразил Андэ. — Иногда вы становитесь таким циничным человеком — полный конец обеда!

Я рассмеялся, чтобы скрыть смущение. Сам не понимал уже, что на меня нашло. Художника всякий может обидеть, а уж поэта, промышляющего журналистикой, и подавно…

Андэ тем временем окончательно увял. На парня смотреть было больно.

— Не дуйся, Морган-младший! — подмигнул я ему. — Совершенно не важно, что я болтаю. Важно, что я приглашаю тебя на это веселенькое мероприятие. Не зря же ты наряжался!

Андэ поморщился:

— Я уже говорил вам, что у меня голова кругом идет, когда вы называете меня этими странными именами?.. Вы не впиливаете, Макс: мое имя хоть как-то держит меня на этой земле.

— А зачем тебе держаться на земле? — легкомысленно возразил я. — Полетай немного, просто для разнообразия — милое дело! Сам вот давеча попробовал и, знаешь, вполне понравилось!

Теххи посмотрела на меня с нескрываемым любопытством, но Андэ Пу пропустил мое невольное признание мимо ушей.

— Все равно я не готов лишаться своего единственного имени, — проворчал он.

Вынужденная трезвость не улучшала его настроения, и без того, по большей части, стабильно пасмурного. Мои самоуверенные пророчества, что, дескать, сытая жизнь и блестящая карьера со временем исправят характер этого неуравновешенного существа, оказались пустым звуком.

Я махнул на все рукой, допил очередную порцию изумительной камры — иногда мне кажется, что вся зловещая наследственность дочки Лойсо Пондохвы расходуется исключительно на приготовление этого божественного напитка, — посмотрел в окно и с сожалением понял, что мне, в общем-то, уже почти пора.

— Считай, на сегодня ты от меня избавилась, — печально сказал я Теххи. — Сначала эта грешная коронация, а ночью мне предстоит вообще черт знает что…

— Этот «черт», которого ты регулярно упоминаешь, он действительно так много знает о твоих делах? — поинтересовалась она. — Кстати, люди, за которыми я теперь иногда наблюдаю при помощи твоего загадочного ящика, тоже постоянно употребляют слово «черт»… Чего я так и не поняла до сих пор: это какое-то заклятие или просто манера выражаться?

Я основательно призадумался: вопрос того стоил. Потомок укумбийских пиратов господин Андэ Пу, хвала Магистрам, так глубоко погрузился в себя, что не обратил внимания на наши загадочные разговоры. О том, чтобы приобщить его к страшной тайне кинопросмотров, не могло быть и речи: этот парень не создан для тайн, он не только разболтал бы мой секрет в первом же трактире, но еще и дюжину статей на эту тему не преминул бы тиснуть!

Теххи выжидающе смотрела на меня. Кажется, ее действительно горячо интересовал вопрос о черте.

— Скорее всего, раньше это было заклинанием, а со временем стало просто манерой выражаться, — наконец решил я. — Так, наверное, бывает, когда заклинания теряют силу…